как правильно улыбнуться в камеру.
До того как я сообщила ей об отборе она постоянно твердила мне: «когда выйдешь замуж, когда выйдешь замуж» и это были не просто вопросы, а планы моей дальнейшей жизни. Я же ничего не отвечала. Я не хочу выходить замуж и жить всю жизнь с человеком, которого даже не люблю, а мама говорит, так как будто это неважно, будто я просто обязана это сделать. Лучше уж я проживу всю жизнь в одиночестве, нежели каждый день буду видеть человека, которого со временем возненавижу.
Я раньше обычного готовлюсь ко сну, чтобы завтра встать рано утром и отправиться в студию, хочу потренироваться, растянуться. Я вообще очень люблю по утрам ходить на занятия по балету. Мой отец её директор и поэтому я могу ходить туда, когда захочу, а хожу я на занятия в семь часов утра, когда ещё никого нет, ни в студии ни на улице. Мне нравится ходить по улице в тишине и не видеть ничего кроме природы. Ещё завтра я собираюсь подать заявку на участие в Отборе и, что очень странно для меня — я вообще не волнуюсь и не переживаю.
Я очень удивилась поведению Рейчел, она всегда была тихая непримечательная, добрая и милая девушка, да она, конечно, могла на меня и позлиться и даже накричать, но сегодня она впервые за долгое время открылась мне. Я ведь даже не знала, что у неё есть такая мечта — стать принцессой. Я заваливаюсь на кровать и откидываю в сторону все мысли. Я очень жду завтрашний день, хочу скорее потанцевать и, наконец, подать заявку.
Звон будильника пробуждает меня, и я скорее спешу его выключить, чтобы не разбудить родителей. Проделав все водные процедуры, я надеваю юбку, что очень странно для меня, лёгкую кофточку и спускаюсь вниз. Есть совсем не хочется, но нужно и я заставляю себя съесть грейпфрут и выпить апельсиновый сок.
Пока я иду в студию я несколько раз глубоко вдыхаю свежий воздух, который ещё не испортил выхлопной газ машин.
Захожу в студию, переодеваюсь в чёрное трико, чёрные колготки и коротенькую белую юбочку из шифона и, конечно же, пуанты. Включив музыку на магнитофоне, я начинаю разминаться и растягиваться.
Танец — это целая жизнь, это гармония тела и души, это возможность развивать себя и быть на высоте, это стремление к чему-то новому и малообъяснимому. Когда я танцую, я забываю о проблемах, нависших надо мной, я забываю, кто я, я лишь чувствую свободу.
Я не замечаю, как проходит время и как Катерина заходит в студию. Сейчас она стоит у дверей и наблюдает за мной. Заметив её, я останавливаюсь. Она как-то странно на меня смотрит, с настороженностью, будто изучая.
— Нога уже не болит? — напряжённо спрашивает она.
— Нет, я уже ухожу.
— Если ты хочешь ещё потренироваться можешь остаться, я не против.
— Нет, мне уже пора, нужно зайти на почту, а она сегодня до десяти, — отвечаю я, подходя к ней, чувствуя во всём этом разговоре подвох.
— Ты случайно не заявку подавать пойдёшь? — с подозрением спрашивает Катерина, скрестив руки на груди.
— Да, а что вас так удивляет? — как можно вежливее пытаюсь ответить ей я, но у меня это плохо получается. Ей что-то не нравится? Тогда пусть так и скажет!
— Просто, ходят слухи… ты наверняка знаешь…
— Да, я в курсе, и я надеялась, что люди, которые меня знают, не будут ни читать, ни слушать, что говорят. Я надеялась, что ваше отношение ко мне не изменится, но кажется… я ошиблась, — перебиваю её я, немного повышая голос, но сейчас я об этом не жалею и уверенна, что не пожалею и потом.
— Лия, моё отношение к тебе не изменилось, — пытается убедить меня она, поняв что я настроена серьёзно.
— Ваши глаза говорят за вас. — Это последние что я говорю, перед тем как выйти.
Я быстро скидываю все вещи в сумку и даже не переодеваюсь, я не в первый раз выйду так на улицу, никого это уже не удивит.
Почему она смотрела на меня с осуждением? Я, конечно, думала об этом, о том, что может быть, кто-то будет смотреть на меня косо, но не люди, с которыми я знакома. Я ожидала, может быть, зависти, обиженность за то, что не рассказала, но точно не осуждения, за что? От её слов мне стало очень обидно и неприятно. Как только Катерина зашла в студию, я увидела в её глазах некое осуждение, но даже подумать не могла… Господи, эта наверняка из-за той статьи, про которую мне говорила Рейчел — «Подстилка принца» И она что, этому поверила, или хотя бы стала сомневаться во мне?
В почтовом отделении нет никакой очереди и это не удивительно. Я тихонько подхожу к стойке, за которой усердно работала Кэти.
— Здравствуй, Кэти! — пою я, тем самым напугав девушку. Хоть я и зла сейчас, но я не собираюсь вымещать злость на ней.
Кэти двадцать два года, эта застенчивая девушка постоянно завязывает светлые волосы в узел и надевает серую шаль. Иногда я задаюсь вопросом: не жарко ли ей? Мы с ней хорошо общаемся, но нет, мы не лучшие подруги.
— О Боже, Лия! — испуганно вскрикивает она, положив руку на сердце. — Ты меня напугала!
— Я пришла заполнить заявку! — смеюсь я.
На её лице я замечаю странное замешательство и кучу вопросов в её глазах, но Кэти быстро прячет эти вопросы от меня и мило улыбнувшись, протягивает мне листок, по всей видимости, это и есть анкета.
— Спасибо.
Похоже, она или не знает про те слухи, что ходят про меня, или не верит им, потому что поведение девушки никак не изменилось. Она хотела меня о чём-то спросить, но не стала этого делать.
Взяв лист я подхожу к столу и начинаю читать анкету. Нужно написать имя полностью, возраст, город, в котором проживаешь, улицу, дом, контактный номер и подпись.
Быстро всё заполнив, я отдаю анкету Кэти и она всё быстро проверяет.
— Всё хорошо, идём, я отведу тебя к фотографу, у тебя есть во что переодеться? — выходит она из-за стойки, рассматривая мою балетную экипировку.
— Эмм… Нет, — протягиваю я не желая показывать ей юбку и кофту, которые наверняка уже помялись у меня в сумке.
Остановившись, Кэти смотрит на меня как, будто я сказала ужасную глупость.
— Так! Быстро иди домой и переодевайся в какое-нибудь милое платье! — вдруг строго говорит Кэти.
— А что, так нельзя?
— Ты с